В статье, опубликованной в International Journal of Paleopathology, доктор Виктория Романо и её коллеги проанализировали кости 189 охотников-собирателей, живших в позднем голоцене (~4000–250 лет до настоящего времени) в Патагонии.
Их цель — определить социальные последствия травматических повреждений, полученных охотниками-собирателями, ведущими кочевой образ жизни. Для этого были проанализированы 3179 костных элементов из 25 археологических памятников.
Результаты исследования показали, что примерно 20% людей получили те или иные травмы костей — от лёгких до тяжёлых. Интересно, что и мужчины, и женщины получили примерно одинаковое количество травм, при этом взрослые пострадали больше, чем дети.
Большинство травм были результатом несчастных случаев, хотя доктор Романо подчёркивает сложность определения причины таких повреждений. «Трудно определить, были ли травмы случайными или результатом межличностного насилия. Мы решили считать, что большинство травм, скорее всего, являются следствием несчастных случаев, поскольку без дополнительных доказательств сложно отличить переломы, полученные при падении, от переломов, полученных в результате конфликта», — говорит она.
Два повреждения потенциально связаны с насилием, поскольку в кости были обнаружены наконечники стрел. Однако возможно, что эти люди были случайно ранены.
Травмы были разделены на три типа:
* Лёгкий уход — большинство травм, которые требовали лишь умеренного ухода без существенных изменений в динамике группы. Сюда входили переломы черепа и носа, а также повреждения ключицы и рёбер, которые обычно заживали за несколько недель.
* Умеренный уход — около 18% случаев, включая переломы рук и верхних конечностей, которые требовали от трёх до пяти месяцев на заживление. Такие травмы могли в некоторой степени влиять на динамику группы. Из-за них могли быть ограничены некоторые повседневные действия, включая производство инструментов, разделку мяса, лазание и измельчение растительных материалов.
* Интенсивный уход — около 13% случаев, включая любые травмы, которые могли потребовать ухода и внимания в течение шести месяцев или даже всю жизнь.
Особенно тяжёлая травма, обнаруженная в ходе исследования, — повреждение тазобедренного сустава у одного из индивидов. Головка бедренной кости и вертлужная впадина были смещены и деформированы.
Эта травма могла быть результатом падения, при котором что-то тяжёлое ударило по пострадавшему участку, вызвав вывих тазобедренного сустава. Альтернативно, повреждение могло быть вызвано детским заболеванием — болезнью Легга–Кальве–Пертеса, при котором нарушается кровоснабжение бедра, что приводит к ухудшению состояния кости и постепенной деформации сустава.
Тот факт, что на кости видны признаки полного заживления, указывает на то, что пострадавший не только получил помощь, но и прожил ещё много лет после травмы.
Хотя отдельные исследования случаев заботы в ранних обществах охотников-собирателей существуют, это исследование — первое, в котором такой анализ проведён на популяционном уровне специально для кочевых охотников-собирателей.
Понимание того, как ограничения мобильности влияли на практику ухода, особенно ценно. Доктор Романо говорит: «Да, есть некоторые свидетельства того, что межличностный уход практиковался в более ранние периоды в Патагонии. Например, был задокументирован случай травмы пяточной кости, относящийся к среднему голоцену, что свидетельствует об оказании помощи. Однако в Аргентине нет исследований на популяционном уровне, посвящённых практике ухода в более ранние периоды».
Будущие исследования на популяционном уровне могут дать представление о том, как динамика ухода меняется со временем и проявлялись ли у более ранних популяций аналогичные реакции на травмы и оказание помощи.