Экономика замкнутого цикла — идея «сокращай, используй повторно и перерабатывай» — долгое время преподносилась как одно из решений экологического кризиса. Вместо старой модели «бери, производи, используй, выбрасывай» она стремится максимально продлить срок службы материалов.
В моде это означает не просто традиционный ремонт одежды и покупку вещей с рук. Речь идёт об инновациях, таких как платформы по аренде одежды, переработка волокон, инструменты на базе искусственного интеллекта, которые сокращают отходы в цепочках поставок и сортируют текстиль для переработки.
Это звучит как беспроигрышный вариант: меньше отходов, меньше использования сырья, снижение нагрузки на планету. Но на самом деле эти инновации могут привести к обратному эффекту.
В нашем недавнем исследовании мы обнаружили, что инновации в экономике замкнутого цикла, особенно в текстильной и швейной промышленности, могут вызвать так называемый «эффект бумеранга». Это ситуация, когда производство и потребление одежды растёт, нивелируя любые экологические выгоды. Это происходит, когда повышение эффективности снижает затраты и делает продукцию более экологичной, побуждая потребителей покупать больше.
Эффект бумеранга — это индекс, измеряющий, как инновации влияют на производство. Он варьируется от ниже нуля («суперсохранение»: наилучший результат для окружающей среды) до выше единицы («бумеранг»: наихудший), с множеством промежуточных значений.
Это не новая концепция. Ещё в 1865 году британский экономист Уильям Стэнли Джевонс заметил, что повышение эффективности использования угля привело к его большему сжиганию. Сегодня та же динамика наблюдается в моде.
Переработанная одежда, представленная как экологичная, может побудить людей покупать больше. И если модные бренды начнут масштабировать производство — дома или за рубежом — негативное воздействие на окружающую среду усилится, нивелируя многие преимущества переработки.
До сих пор никто не проводил количественной оценки эффекта бумеранга для мировой текстильной промышленности. Одежда и текстиль считаются вторым по объёму загрязнения сектором после энергетики, потребляя около 20% мировой воды ежегодно, выбрасывая 1,7 миллиарда тонн CO₂ в год (около 10% мировых выбросов) и производя 92 миллиона тонн отходов ежегодно. Менее 1% этих отходов перерабатывается в новую одежду.
При ежегодном росте мирового производства новых тканей до 160 миллионов тонн к 2030 году (со 124 миллионов тонн в 2023 году) такие темпы роста требуют увеличения объёмов переработки и повторного использования. Однако наши исследования показывают, что экологические инновации могут привести к повышению уровня потребления текстиля в мире.
В частности, мы обнаружили глобальный средний эффект бумеранга равный 1,6 — поразительно высокий показатель. Это означает, что на каждый 1% прироста экологических инноваций в текстильной промышленности приходится увеличение производства новых тканей на 0,6%.
Мы можем представить это на примере автомобилей, которые становятся более экономичными: вместо экономии топлива люди могут больше ездить. Аналогично, инновации в текстильной промышленности стимулируют рост производства и наносят вред окружающей среде.
Чтобы действительно снизить нагрузку на планету, нам нужен эффект бумеранга ниже 1 (частичный эффект) или, ещё лучше, ниже нуля (суперсохранение).
Когда внедряются эффективные инновации в области переработки, снижаются производственные издержки. Потребители, привлечённые более низкими ценами и моральным призывом «экологичности» продукции, увеличивают свои покупки. Предприятия видят возможности для выхода на новые рынки. Вскоре выгоды от инноваций оказываются подавлены растущим спросом, и планета страдает.
Это не означает, что от стратегий экономики замкнутого цикла в моде нужно отказаться — но они требуют ограничений. В наших симуляциях показал свою эффективность пигувианский налог (налог на вредное поведение) для снижения эффекта бумеранга. Чем выше эффективность, достигаемая за счёт циклических инноваций, тем выше должен быть налог, чтобы предотвратить нерациональное потребление.
Другие традиционные инструменты политики могут достичь аналогичных результатов, включая ограничения на производство новой одежды, стимулы для увеличения срока службы продукции и меры по поощрению действительно устойчивого потребления.
Поскольку эффект бумеранга неоднороден по всему миру, такая политика требует как международной координации, так и мер, специфичных для отдельных регионов.
Например, в Бангладеш, где текстиль составляет более 80% экспорта и где заняты миллионы людей, резкие ограничения на быструю моду могут разрушить средства к существованию. Однако именно спрос богатых стран на дешёвую одежду подпитывает эту зависимость. Поэтому политика должна сбалансировать глобальные экологические цели с местными экономическими реалиями.
Но проблема глубже — она связана с противоречием между ориентированной на рост экономической системой и ограничениями планеты. Теория дероста (спорная, но всё чаще обсуждаемая идея о том, что население может добровольно сократить производство и потребление) задаётся вопросом, возможна ли истинная устойчивость, если экономика остаётся зависимой от увеличения потребления.
Поведенческие изменения имеют решающее значение — это означает принятие минимализма, более частое использование вещей повторно и покупку только того, что действительно добавляет ценность. В мире моды это может означать кампании, продвигающие ремонт одежды и сокращение потребления, подкреплённые политикой, которая побуждает потребителей к более устойчивым привычкам.
Примеры из реальной жизни уже существуют. Во Франции действует фонд ремонта, который возмещает часть стоимости ремонта одежды. Программа действий по сокращению отходов и ресурсов работает в Великобритании, Европе и Австралии как государственно-частное партнёрство по сокращению отходов в секторе моды.
Наше исследование — первое, в котором количественно оценён эффект бумеранга от инноваций в экономике замкнутого цикла в текстильной промышленности как на глобальном, так и на региональном уровнях. Его результаты указывают на сложную реальность: цикличность может помочь, но без дополнительных изменений она рискует ускорить решение проблем, для которых была создана.
Мы считаем, что измерение этого эффекта бумеранга имеет ключевое значение для практической реализации политики. Модная индустрия должна подкреплять свои обещания об устойчивости доказательствами, а не только благими намерениями.