Ожидание того, что конкуренция за истощающиеся ресурсы толкает общества к конфликту, во многом сформировало дискурс вокруг изменения климата и войн. Однако история показывает, что давление окружающей среды не всегда приводит к конфликтам.
Избегание конфликтов при экологическом давлении
В одном из исследований 2012 года немецко-американский археолог Карл Бутцер изучил условия, приведшие к упадку древних государств. Среди основных факторов стресса он выделил климатические тревоги и нехватку продовольствия.
Государства, которые не смогли адаптироваться, пошли по пути упадка. Это включало выраженную милитаризацию и усиление внутренних и внешних конфликтов. Модель Бутцера может быть применена к разрушенным обществам на протяжении всей истории — и к современным обществам, находящимся в процессе распада.
Например, засуха в Месопотамии в бронзовом веке (примерно с 2200 г. до н. э. до 2100 г. до н. э.) коррелирует с эскалацией насилия и крахом Аккадской империи. Некоторые исследователи также считают засуху основным фактором недавних войн в Восточной Африке.
Существует широкое согласие в том, что климатический стресс способствует региональным эскалациям насилия, когда он влияет на производство продовольствия. Однако исторические данные показывают более сложную реальность. Хотя конфликт может возникнуть из-за нехватки ресурсов и конкуренции, реакция общества на экологический стресс также зависит от других факторов — включая культурные традиции, технологическую изобретательность и решения лидеров.
Адаптация и инновации
История также богата примерами обществ, которые успешно предотвратили кризис через инновации и адаптацию. С рассвета сельского хозяйства (10 000 г. до н. э.) человеческая изобретательность последовательно расширяла границы экологических возможностей.
Ирригационные системы, эффективные методы посадки и селекционное разведение сельскохозяйственных культур и скота позволили ранним сельскохозяйственным обществам процветать. В Римской империи (VIII век до н. э. — V век н. э.) и в ранней средневековой Европе (V–VIII века н. э.) развитие железных плугов революционизировало обработку почвы.
В XIX веке, когда население Европы выросло, а запасы натуральных удобрений, таких как гуано, сократились, процесс Габера-Боша революционизировал сельское хозяйство, позволив извлекать азот из атмосферы. Это позволило Европе удовлетворить растущий спрос на продовольствие и, попутно, на боеприпасы.
Работа датского экономиста Эстер Бозеруп «Условия сельскохозяйственного роста» (1965) бросила вызов мальтузианской ортодоксии, продемонстрировав, что давление населения может стимулировать технологические инновации.
Вызовы современности
Столкнувшись с нарастающим экологическим кризисом, вызванным глобальным потеплением, мы находимся на новом историческом переломном моменте. Рефлекторная реакция на климатический стресс — политическая нестабильность и конфликты — должна быть преодолена через обновлённую приверженность адаптации, сотрудничеству и инновациям.
Примеры обществ, успешно преодолевающих экологические угрозы, многочисленны. Но наша история также полна примеров неудачных цивилизаций, которые чаще всего страдали от экологических катастроф.
В условиях асимметрии военной мощи конфликты могут как поощряться, так и сдерживаться. Они предлагают возможности для вознаграждения или накладывают стратегические ограничения. И хотя военное превосходство в значительной степени защищало самые богатые страны в современную эпоху, эта защита может ослабнуть в обозримом будущем.
Необходимость действий
Для предотвращения спирали конфликта необходимо предпринять решительные действия. Идеалы, знания и данные должны быть переведены в политическую и экономическую волю. Это потребует скоординированных усилий каждой нации.
Рост организаций, таких как Центр по климату и безопасности, сигнализирует о движении в правильном направлении. Однако такие организации сталкиваются с серьёзными трудностями в своих усилиях по преобразованию геополитических климатических проблем в значимые политические действия.
Одним из основных барьеров является рост антиинтеллектуализма и популистской политики. Часто связанные с нерегулируемым капитализмом, они могут подорвать стратегии, необходимые для преодоления разворачивающегося кризиса.
Если мы хотим избежать человеческой трагедии, нам необходимо трансформировать наше мировоззрение. Это требует просвещения тех, кто не осознаёт причин и последствий глобального потепления. Это также означает привлечение к ответственности тех, чья жадность и жажда власти сделали их противниками жизни на Земле.
История показывает нам, что экологический стресс не обязательно ведёт к войне. Он может вместо этого катализировать трансформацию. Путь вперёд лежит не в фатализме, а в использовании всего спектра человеческой креативности и жизнестойкости.