Зубы, найденные в Таиланде, показывают, что практика жевания орехов бетель возникла по меньшей мере 4000 лет назад, в эпоху бронзы.
Орехи бетель — это плоды пальмы арека. Пальма арека родом с Филиппин, но древние люди-мигранты распространили её по всему региону.
Жевание орехов и листьев бетель было распространённой практикой среди местного населения тропиков, особенно в Южной и Юго-Восточной Азии, на протяжении тысячелетий. Орех действует как стимулирующий наркотик, повышая внимательность, энергию, вызывая чувство эйфории и расслабленности.
Иногда орех смешивают с листьями и другими ингредиентами, чтобы получить «бетель-квид».
Практика жевания орехов бетель в последнее время сократилась. Мало того, что это может привести к окрашиванию зубов в красновато-коричневый или даже чёрный цвет, есть доказательства того, что она связана с долгосрочными проблемами со здоровьем, такими как зависимость, заболевания дёсен, рак полости рта (особенно при употреблении с табаком) и болезни сердца.
Археологи обнаружили самые ранние свидетельства жевания орехов бетель в мире
Описание открытия опубликовано в журнале Frontiers in Environmental Archaeology.
«Мы идентифицировали растительные производные в зубном камне из захоронения возрастом 4000 лет в Нонг Ратчават, Таиланд», — говорит первый автор исследования Пиявит Мункхэм, антропологический археолог из Университета Чиангмай в Таиланде. «Это самые ранние прямые биомолекулярные доказательства употребления орехов бетель в Юго-Восточной Азии».
«Мы доказали, что зубной камень может сохранять химические сигнатуры употребления психоактивных растений на протяжении тысячелетий, даже когда обычные археологические доказательства полностью отсутствуют», — добавляет старший автор исследования Шеннон Тушинхэм из Калифорнийской академии наук, США. «По сути, мы разработали способ сделать невидимое видимым — раскрыть модели поведения и практики, которые были утеряны для времени 4000 лет назад».
Команда идентифицировала соединения бетель в 36 образцах затвердевшего зубного налёта, найденных в древних человеческих захоронениях в Таиланде. Они подтвердили наличие соединений бетель, изготовив собственные образцы бетель-квид.
«Мы использовали сушёные орехи бетель, розовую пасту из известняка, листья бетеля и иногда кору Senegalia catechu и табак. Мы измельчали ингредиенты со слюной человека, чтобы воспроизвести условия настоящего жевания», — объясняет Мункхэм.
«Поиск материалов и экспериментальное „жевание“ орехов бетель для создания аутентичных образцов квида было весёлым и интересным процессом», — отмечает он.
Результаты показали, что в трёх образцах, все из которых принадлежали одному человеку женского пола, обнаружены следы ареколина и арекаидина — органических соединений, содержащихся в орехах бетель.
«Присутствие соединений бетель в зубном камне действительно указывает на неоднократное употребление, поскольку эти остатки со временем становятся частью минерализованных отложений зубного налёта при регулярном воздействии», — говорит Тушинхэм.
Странным образом на древних зубах не было признаков окрашивания от жевания орехов бетель
Команда считает, что это могло быть результатом различных методов употребления, практик чистки зубов или процессов, которые повлияли на сохранение пятен за тысячи лет, прошедшие с момента смерти человека.
Несмотря на то что соединения бетель были обнаружены в образцах только одного человека, нет никаких доказательств того, что этот человек получал особое отношение или принадлежал к другому социальному статусу.
«Анализ зубного камня может выявить модели поведения, которые не оставляют традиционных археологических следов, что потенциально революционизирует наше понимание древних жизненных укладов и взаимоотношений человека и растений», — говорит Тушинхэм. «Это может открыть новые окна в глубокую историю культурных практик человека».
«Понимание культурного контекста традиционного использования растений — это более широкая тема, которую мы хотим осветить, — психоактивные, лекарственные и церемониальные растения часто отвергаются как наркотики, но они представляют тысячелетия культурных знаний, духовных практик и общественной идентичности», — добавляет Мункхэм. «Археологические данные могут дополнить современные дискуссии, отдавая дань глубокому культурному наследию, стоящему за этими практиками».