Чтобы утолить жажду, таджикский рабочий Нематулло Бассиров рискует — набирает воду из ручья, протекающего через его двор, и надеется, что не заболеет.
Несмотря на то что горные ледники обеспечивают Таджикистан обильными запасами в засушливом регионе Центральной Азии, доступ к чистой питьевой воде остаётся привилегией в бедной стране.
«В ней полно грязи», — говорит Бассиров, вычерпывая из ручья мешки для мусора, упаковки от продуктов и пустые банки из-под энергетических напитков. Иногда он находит подгузники или помёт гусей соседа.
Ручьём пользуется вся деревня в районе Балх, широко известном под советским названием Колхозбад, на юго-западе Таджикистана.
«После полива посевов сюда поступает мутная вода с пестицидами», — говорит 58-летний Бассиров.
Только 41% из 10 миллионов жителей Таджикистана имеют доступ к безопасной питьевой воде, согласно официальным данным за 2023 год. Подключение к сетям канализации ещё ниже — всего 15%, что является самым низким показателем в Центральной Азии.
По данным Евразийского банка развития, около 10 миллионов человек из 80 миллионов, проживающих во всём регионе, не имеют доступа к чистой питьевой воде.
Таджикистан сталкивается с особыми проблемами
25 000 горных ледников в Таджикистане и Кыргызстане означают, что две страны контролируют около двух третей водных запасов региона, что предполагает обилие воды. Однако устаревшая инфраструктура и трудности с финансированием усложняют поставку обильной и надёжной питьевой воды.
Четверть водной инфраструктуры страны вышла из строя ещё в советское время, а затем была разрушена гражданской войной 1990-х годов.
Инженер-гидротехник Абдурахим Абдуллоев говорит, что проблемы с инфраструктурой — обычное дело. «Эта станция снабжения питьевой водой обслуживает 2 800 домохозяйств. Но оборудование нуждается в ремонте, чтобы возобновить подачу», — сказал он, стоя у разрушенного объекта.
Как самая бедная страна на всём постсоветском пространстве, Таджикистан также сталкивается с тяжёлыми экономическими реалиями. Дефицит финансирования к 2030 году составит 1,2 миллиарда долларов, прогнозирует Евразийский банк развития.
Исследование, опубликованное в прошлом году в научном журнале Nature, показало, что в Таджикистане с 1990 по 2020 год было зафиксировано в среднем 1 620 смертей, связанных с небезопасной водой в год.
Власти весной запустили 15-летний план по расширению доступа к безопасной питьевой воде по всей стране.
Проблема только обостряется с ростом населения. «Обеспечение питьевой водой и услугами канализации является главным приоритетом», — говорится в стратегии.
В грязном ручье в Балхе женщины стирали посуду и бельё в мутной воде. Школьницы отмывали зелёную краску с кистей, а дети купались.
В нескольких километрах отсюда даже доступ к этому ручью был бы роскошью для 30-летней Малики Эрматовой. Она живёт на совершенно засушливой земле и получает воду, доставляемую на грузовике, которую закачивают в четырёхтонный резервуар под её двором.
«Мы используем эту воду для всего. Питья, стирки, уборки двора, полива сада», — говорит Эрматова в окружении своих троих детей. Такая практика распространена даже на окраинах столицы Душанбе.
«Но вода быстро портится. Мы меняем её каждые три-четыре недели», — говорит она.
Регион, где она живёт, называется Хатлон и граничит с Афганистаном. Это самый жаркий регион в стране, где температура регулярно превышает 40 °C в течение долгого лета.
Бассиров пытается сделать воду из ручья во дворе как можно более безопасной. Он даёт ей отстояться в ведре, чтобы удалить примеси, которые всплывают наверх, а затем кипятит её.
Несмотря на его меры предосторожности, его семья часто болела. И сам Бассиров беспокоится, что его «желудок больше не выдерживает воду».
© 2025 AFP